Гость очередного выпуска проекта "ЛИЦА" – управляющий партнер «Векторстройфинанс» Андрей Колочинский.
Девелоперская компания «Векторстройфинанс», как и ее сооснователь, Андрей Колочинский, долгое время скромно держались в тени, занимаясь небольшими точечными проектами. Но с началом реализации крупного ЖК «Кварталы 21/19», изменилась и информационная политика компании. В одном из своих первых интервью, Андрей рассказал о своем знаменитом дедушке, истории возникновения «Векторстройфинанса» и почему панельное строительство все еще актуально. Какую он предпочитает музыку, как часто катается на кайте и почему не стал космонавтом.
- Добрый день, Андрей! Я знаю, что ты окончил Бауманку. По какой профессии?
- Медицинское приборостроение. Да, был такой факультет – это была экспериментальная кафедра. Я поступал на "Быстроходные гусеничные машины", в простонародье – танки. А потом, на 3-ем курсе, перевёлся на Приборостроительный факультет, где главные объекты - биомеханические приборы и аппараты. Это была такая прогрессивная кафедра! На ней готовили специалистов, которые будут обслуживать медицинскую технику и с ней работать.
- И какая у тебя профессия? Что написано в дипломе?
- В дипломе: инженер-электрик. Причём было написано – электроник. Да, это ошибка, но специализация была – лазерная микрохирургия глаза. Я писал диплом и даже успел чуть поработать в МНТК Микрохирургия глаза у Святослава Фёдорова. Был такой известный офтальмолог. К сожалению, скоропостижно ушёл из жизни, и институт его стал разваливаться.
Читать полностью
- Ты хорошо учился?
- В Бауманке нельзя было плохо учиться. Те, кто плохо учился – уходили в армию. Поэтому там все учились хорошо. Тогда было только так.
- Не хотелось в армию? Ты, судя по всему, не служил?
- Не служил, да. Во-первых, нравилось учиться. У нас была действительно очень интересная кафедра. Мы туда сложно попадали, и очень не хотелось оттуда уйти в армию. Правда, это было интересно.
- А почему Бауманка? Ты пошёл по стопам своего деда?
- Не совсем деда, скорее - родителей. У меня папа и мама учились в Бауманке. На других факультетах, но тоже в Бауманке. И младший брат, кстати, тоже учился в Бауманке. Это наш семейный институт, получается.
- Раз уж я упомянул твоего дедушку (это выдающаяся личность, которая имеет отношение к космической промышленности России: его именем названа площадь в Королёве и даже астероид), ты можешь рассказать о нем?
- Да, конечно. Его звали Юрий Александрович Мозжорин. Получилось так, что он стоял у истоков нашей космической отрасли. Они были дружны с Королёвым и начали свою деятельность с поездки в ещё неосвобождённый Берлин – собирать остатки немецкой ракеты Фау-2, с чего началась наша космическая отрасль.
Они с Королёвым прошли весь путь становления космической отрасли в СССР. Дед потом возглавлял институт ЦНИИмаш, который находится в Королёве как раз. Это профильный институт, где находится Центр управления полётов.
У моего деда была непростая, но крайне интересная судьба. Например, все космонавты, начиная с Гагарина, побывали у нас на даче. И некоторые из них даже нянчили меня, например, Леонов с Терешковой.
- Все мальчишки в детстве хотят стать космонавтами. Неужели тебе не хотелось?
- Я пошёл на кафедру в Бауманку, потому что хотел работать в институте космических исследований как раз. Я тоже хотел косвенно связать свою жизнь с космосом и работать в Институте космических исследований. И если бы не случилась перестройка, наверное, так и было бы.
- Ты рад, что судьба распорядилась по-другому, в итоге?
- Не скажу, что рад или не рад. Наверное, назад оглядываться не правильно. Но мне нравится, как проходит моя жизнь. Та сторона, куда она повернулась, что происходит сейчас – меня это устраивает.
- Тогда расскажи, пожалуйста, каким образом она у тебя развивалась с того момента, как ты закончил институт и до тех пор, пока ты не попал в компанию "Векторстройфинанс". Чем ты занимался?
- Я писал диплом в МНТК “Микрохирургия глаза” у Фёдорова и потом планировал остаться там работать. Но, к сожалению, Святослав Фёдоров (кстати, тоже выдающийся человек, я его лично знал, был на его операциях, он очень много сделал для нашей офтальмологии), тогда трагически погиб, институт стал разваливаться.
Случилась перестройка, надо было как-то зарабатывать. Мы совершенно случайно с моим одногруппником, который сейчас - наш партнёр и управляющий в "Векторстройфинансе", попали в страховую компанию, которая занимались недвижимостью.
Дело в том, что страховые компании должны были часть активов размещать в недвижимости. Мы занимались этим, вот так оказалось в недвижимости, до сих пор из неё не выбрались никак.
- Ты основал эту компанию?
- Да. Но до неё была компания "Промжильё" (она тоже до сих пор существует). Потом появился "Векторстройфинанс". Было ещё несколько компаний, сейчас их уже нет, но направление деятельности не менялось. То есть, мы как оказались в недвижимости, так в ней до сих пор и находимся.
- Я неспроста задаю тебе все эти простые, банальные вопросы, которые обычно просто находятся в Google. Дело в том, что ты лично появился в публичном поле относительно недавно. Первые интервью с тобой на YouTube можно увидеть, начиная с сентября 2017 года. Компания "Векторстройфинанс" тоже раньше находилась как будто в тени. Вот ещё год назад, когда я начинал подготовку к обзору "Квартала 21/19", я даже не нашёл официального сайта компании "Векторстройфинанс". Я сделал вывод, что он тоже появился буквально на днях.
- Это правда.
- Что случилось? Почему так резко изменилась политика поведения, твоя лично и компании "Векторстройфинанс"? Почему, в итоге, вы вышли в публичное поле?
- Это, наверное, законы рынка. Мы всегда работали, мы никогда не скрывались, у нас не было провальных или неудачных проектов за всю историю нашего развития. Но мы всегда считали, что за нас говорят наши дела. Нас знает узкий круг акционеров, нас знали покупатели, и мы никогда не занимались пиаром компании – тогда и рынок этого не требовал.
У нас были проекты, они были удачные (более или менее, но все - удачные). Сейчас мы поняли, столкнувшись с новыми рыночными условиями, с большим проектом, что наши покупатели (а вся наша история отталкивается от желания наших покупателей, мы ориентированы целиком на них), хотят знать об управляющих партнёрах, об акционерах, чем они занимаются, они хотят видеть сайт компании, они хотят видеть её историю. Мы поняли, что это стало насущно необходимо, и как бы вышли из тени.
Мы, в общем-то, никогда, ни от кого не прятались. Мы просто поняли, что нужно открываться – это делают сейчас все. Все наши покупатели хотят этого. И мы сделали этот шаг.
- А почему "Векторстройфинанс"? Что это за название и что оно означает?
- Честно? Ничего (смеется). Была такая интересная история: когда мы открывали новую компанию как один из проектов, нам просто предложили список из названий компаний, которые были не заняты, и мы выбрали.
- Раньше надо было из списка выбирать?
- Нам предложили, мы не хотели терять время, не хотели проверять незанятость имени. Нам предложили список незанятых компаний. "Векторстройфинанс" – нам понравилось и всё. Сейчас, со временем, название и смыслом наполнилось. То есть, от обратного пошли: сначала – название, а потом – в процессе работы, постарались смыслом наполнить.
- А каким смыслом сейчас наполнено это название?
- У нас есть вектор развития: строительство и финансирование – мне кажется, всё очевидно.
- На сегодняшний момент главный проект компании "Векторстройфинанс" – это "Квартал 21/ 19". Но о нём мы поговорим чуть позже. Интересно узнать, чем вы занимались до этого проекта.
- Начиналось всё исторически с расселения. Это был центр Москвы: Остоженка, Гоголевский бульвар, Пречистенка. Мы расселяли дома, в основном, аварийные, перестраивали либо реконструировали их, если это были исторические здания, и продавали там квартиры. Потом мы строили офисный комплекс на Павелецкой, на площади Павелецкого вокзала, потом строили жилой дом на Ленинском проспекте - так постепенно и развивались. То есть, мы не сразу пришли к такому большому проекту, но шли к нему долго и уверенно с 2004 года.
- В общем, весь этот опыт вы скопили и сейчас реализуете на проекте "Квартал 21/19". Это тоже не новая площадка, а бывшее оборонное предприятие "Молния". То есть, там вам тоже приходится сносить здание. Такой вопрос у меня: вы просто подчистую всё сносите и не оставляете даже часть исторического фасада. Наверняка там есть какие-то здания, которые могут представлять ценность. Это все из-за того, что это очень дорого и долго или по каким-то другим причинам?
- Во-первых, надо понимать, что исторически это был завод "Молния", он входил в структуру "Росатом". Это был механический завод, поэтому, наверное, из 33-х строений, которые мы имели, когда купили эту территорию, 32 представляли из себя унылые промышленные помещения: цеха, склады. То есть, там объективно нечего сохранять.
У нас есть одно интересное здание заводской котельной: оно кирпичное, оно красивое. Но, увы, его тоже тяжело сохранить. Мы хотели его использовать для каких-то выставочных целей, такое креативное пространство, старое и огромное. Кирпичная котельная с остатками оборудования ещё той поры. Это настолько круто смотрится и сейчас модно. Но она уже по техническим параметрам не подлежит восстановлению.
- Я прочитал в вашем интервью о том, что вы после того, как купили площадку завода "Молния", узнали, что там всё суперсекретно, и вам нельзя было сносить здание до тех пор, пока вы не ликвидируете секретность. Неужели вам в ходе оформления сделки не сказали, что все так сложно и не сняли сразу эту секретность?
- Да, все это правда. И нет, мы не знали. Аукцион проводил "Росатом", это же в его ведомстве была площадка, и о всех обременениях, отягощениях площадки мы не были проинформированы.
Мы знали, что это было режимное предприятие, но мы, честно говоря, первый раз столкнулись с этой историей и не понимали, насколько долго снимается секретность и поэтому не понимали, что мы не можем получить даже, например, геоподоснову.
То есть, мы её получали, но на этом месте – белое пятно. Мы не считали, что это будет большой проблемой, и в процессе реализации проекта снимем секретность. Но когда мы приступили к предварительному проектированию, мы даже не могли понять, что происходит под землёй. Всё окутано завесой секретности.
Там были пережитки прошлого: у нас на территории в 16 гектаров, например, было 5 бомбоубежищ. То есть, их тоже нужно было вывести из статуса бомбоубежищ, потому что они до сих пор стоят на учёте, например, ГОЧС. Более того, там до сих пор сохранились какие-то запасы на чёрный день: противогазов, одежды, каких-то консервов.
- Они к вам отошли или у "Росатом" остались?
- Нет, это всё было наше. Но просрочено давным-давно. Так интересно мы столкнулись с задачей, которую просто никогда не решали. Потеряли на этом время, но на сроках реализации проекта это не сказалось.
- "Квартал 21/19" меньше, чем на половину состоят из панельных домов очень распространённой серии П-44. Но, тем не менее, я был на этой строительной площадке, и выглядят они далеко не как те панельные дома, к которым мы все привыкли. Эти – красивые, свежие. Даже человек, который не разбирается, может подумать, что это просто монолитный или кирпичный дом. Однако вам не кажется, что панельное строительство сейчас, в 21 веке и в 2017 году, и эти модернизированные дома – это всё равно, что тюнинговать старую 99-ую модель Жигули, которая уже морально устарела.
- Есть определённый негатив к панельному домостроению, это точно. Но с другой стороны, Жигули же тоже до сих пор выпускают, и да, на них ездят, и стараются сделать лучше до сих пор, и тратят на это много сил и средств.
Мы не остались вдалеке от этого процесса. Во-первых, речь о вымирании панельного или крупноблочного домостроения идёт систематически с интервалом 5-7 лет. Тем не менее, строить продолжают, а технологии развиваются не только у нас: и в Китае, и в других странах, на самом деле.
Я везде, где езжу, обращаю внимание, что до сих пор строятся по таким технологиям дома. Вопрос – что их нужно развивать. И вот то, что мы сделали с типичной серией П-44Т, показывает, что это сделать можно:
а) Мы получаем качественное жильё.
б) Мы экономим сроки и деньги покупателей.
Сделали мы это, опять же, не потому что мы сильно хорошие. У города есть определённый регламент. Город сейчас очень внимательно относится к панельному домостроению в предалах МКАДа, тем более, в пределах, третьего транспортного кольца. Было целое постановление, была серия рекомендаций от города, от "Москомархитектуры", для того, чтобы эти панельные дома могли существовать в центре Москвы. Мы их всем удовлетворили: это вопрос теплоэффективности, функциональности помещения первого этажа. То есть, мы все эти регламенты выполнили и получили очень убедительный продукт.
Плюс, надо понимать, что у нас была задача всё-таки догнать жилищный комплекс SREDA. Мы всё равно будем о них говорить, это наши соседи. Я уверен, конкуренты - не конкуренты, когда мы покупали площадку, они уже получили КПЗУ, они опережали нас в развитии проекта приблизительно на год-полтора, и они ещё не сдали ни одного дома, а мы сдали уже 3.
Поэтому я считаю, что это было правильным решением, и, наверное, пропорция была выбрана приблизительно правильно. Застроить целиком панельно или совсем отказаться от этой технологии было бы неправильно.
- "Кварталы 21/19" – проект очень масштабный, не только для вашей компании, в принципе, очень большой проект. Один только бульвар, который идёт вдоль всего жилого комплекса составляет около 1 километра. И для того, чтобы минимизировать все неудобства для своих будущих жильцов, вы строите его по квартальной системе. То есть, вы сдаёте один квартал, потом второй сдадите и так далее. И для удобства и комфорта, внешнего созерцания, вы пошли на беспрецедентный шаг, раскрасив один из административных корпусов, старого завода "Молния" стрит-артом. Почему? Как вы к этой идее пришли, у кого вдохновились?
- Это всё в процессе пути. Мы понимаем, что реконструируем промышленную зону и имеем пока, в начале проекта, достаточно депрессивное окружение (такое слово применяется, наверное, это соответствует действительности), нам хотелось как-то эту история разбавить.
Мы её своим проектом развиваем бывшую промзону, но это требует времени. Хотелось немножко опережать события. В первую очередь, как раз мы имели вид на эти 2 здания. Всё думали, что с ними сделать. И нашим продажникам и креативщикам пришла в голову идея – как-то начать это оживлять. Мы запросили согласие, на тот момент, собственника завода "Росатом", они сказали: "Делайте". И мы решились.
- Это, на секундочку, самый большой, стрит-арт в России.
- Да. И, если честно, так удивительно получилось, что у 2-ой части завода "Молния" появился новый собственник ("Росатом" продал с аукциона эту площадку), и во всех планах своего развития он хочет эти 2 здания, на которые мы нанесли стрит-арт, оставить. То есть, скорее всего, они не будут снесены. Он хочет развивать их офисную функцию.
Это не из-за нашей картинки. Так получилось случайно, что мы её делали как относительно временную, понимая, что следующая территория завода "Молния" будет тоже к развиваться.
- Я даже порадовался, потому что я думал, что это временная картинка, а потом это здание снесут.
- Сейчас получается, что, может быть, и не снесут.
- Это очень здорово! Вы выбрали человека, его, по-моему, зовут Артём Селимгараев для данного стрит-арта. Причём, это не просто граффити, Артём не брызнул баллончиком - и сразу закрасил метр, он буквально кисточкой вырисовывал это. Картинка, конечно, очень наполненная разными смыслами, она очень непростая, философская. В зависимости от того, какая на улице погода данный стрит-арт можно по-разному прочитать.
- Мне кажется, к ней ещё очень удачное название – "Соседи". Как раз это очень укладывается в то, что мы делаем.
- Когда я начал готовиться к этому интервью, зашёл ещё раз на сайт 21/19 (последний раз я это делал в феврале этого года), я обратил внимание, что вы как будто бы сменили фирменный стиль. То есть, у вас раньше были “пластилиновые истории”, теперь это всё арт-арт. Вы теперь как-то по-другому позиционируете этот проект?
- Я скажу так: мы, наверное, вместе с ним развиваемся. На той стадии реализации проекта, когда мы только начинали, нам казалось, что это оптимально. Но мы создаём, правда, неплохой продукт. Я не хвастаюсь, это наше внутреннее ощущение.
Мы им живём, и поняли, что нам надо немножко поменять фирменный стиль. Он совсем другой, не очень навязчивый, гогораздо более деликатный. Всё это нарисовано вручную. Это какие-то такие тонкие настройки. Просто развитие проекта подталкивает нас к этому. Это даже не маркетинговая история, в первую очередь, это наше внутреннее ощущение развития проекта. Мы в фирменном стиле, в логотипе как-то его выражаем.
- Одно дело – построить жилой комплекс, даже очень хороший, а другое дело – его продать. Как компания "Векторстойфинанс" справляется с этой задачей? Как вы продаёте, какие ваши излюбленные методы, площадки, способы?
- Это сейчас задача №1 у всех – продать. Строить все научились: строят хорошо, архитектура хорошая, качество строительства тоже на высоте. Сейчас время покупателей. Я правда так считаю, потому что конкуренция дошла до такой фазы, что все делают всё замечательно, или почти, и объективно достаточно логичные цены за это просят. Сейчас прямо время покупателей, поэтому продавать надо, и это задача №1. Ничего нового не придумали, основной источник, конечно – это Интернет. Это стало очевидным.
- Кстати, уже на этой неделе по показателям 3-го квартала 2017 года денег на рекламу в Интернете теперь выделяют больше, чем на телевизор. То есть, Интернет победил в 3-ем квартале телевидение уже.
- В списке наших приоритетов, конечно, на первом месте Интернет. У нас, безусловно, есть наружная реклама, потому что она позволяет собирать локальный спрос, и это всё имиджевая история, мы должны присутствовать на наружной рекламе. А телевидение в списке наших приоритетов теперь, кстати, почти на последнем месте.
- А было вообще?
- Нет, мы этого не делали, и, честно, я не думаю, что нам пока очень нужно.
- Вы планируете развивать именно бренд "Векторстройфинанс"? Потому что не могу сказать, что это на слуху. Я думаю, что очень много людей найдётся, которые никогда не слышали о компании "Векторстройфинанс".
- Мы возвращаемся к вопросу, с которого начали. Именно поэтому мы и занялись “выходом в свет” - потому что это тоже слагаемое успеха. Покупатель сейчас хочет видеть хорошего генподрядчика на стройке, он хочет видеть каких-нибудь известных грамотных архитекторов и он хочет видеть хорошего застройщика, у которого есть репутация, имя и наличие реализованных проектов. Это было одной из мотиваций того, что мы вышли из тени и сейчас собираемся быть более публичными.
- Мы заговорили об Интернете, о телевидении. Расскажи, как ты лично потребляешь информацию? Как ты узнаешь новости?
- Интернет (это либо MediaMetrics, либо агрегатор новостей, типа Яндекс.Новости), телевизор.
- Почему тебя нет в соцсетях? Я попытался найти твою страницу в Facebook или в Instagram – тебя нигде нет.
- Я вообще немножечко не Интернет-поклонник. Я им, конечно, пользуюсь, это очень хороший инструмент, это целая среда. Но вот я лично немножко далёк от него. Не знаю, я люблю живое общение и пока не чувствую необходимости тратить время на соцсети.
- То есть, это не я не нашёл, это тебя действительно нет.
- Меня нет. Меня нигде нет. И пока не хочется.
- Пользуешься ли ты мессенджерами?
- Да, конечно. Telegram, WhatsApp.
- Что тебе больше нравится: WhatsApp или Telegram?
- Сейчас Telegram. До недавнего времени, пользовался WhatsApp.
- Ты меломан?
- Не меломан, но если мне нравится музыка - она должна быть под рукой.
- Какое твоё любимое направление? Поскольку ты слушаешь Kings of Convenience, можно ли сказать, что ты любишь такую мелодичную, спокойную, тихую музыку?
- Она у меня под настроение, когда я езжу кататься где-то. Это островная музыка. Она у меня всегда связана с солнцем, с морем.
- Расскажи, пожалуйста, о своих путешествиях. Я правильно понимаю, что ты путешественник?
- Да. Я, во-первых, увлекаюсь такими видами спорта, которые предполагают путешествия. Это кайт, сёрфинг, борд. Начинал я со сноуборда, потом стал развиваться в сторону летних досок и, если честно, сейчас это всё больше и больше меня увлекает. Я продолжаю любить кататься на сноуборде, но в последнее время предпочтение отдаю в пользу летних досок.
- Как часто ты катаешься?
- Стараюсь часто. У меня есть такие регулярные поездки, например, октябрь или ноябрь – Маврикий. Здесь в это время можно “оседлать” кайт и сёрф. Как ты понимаешь, есть места в мире, где в определённое время в году формируются хорошие условия. В марте хорошо в Венесуэле, в октябре-ноябре – Маврикий, январь – либо Филиппины, либо Бразилия.
- А если говорить о сноуборде?
- Сноуборд – это Европа. Хотя я всё время очень много ездил в Америку, в Аспен – там очень хорошие условия по катанию, и, конечно, это Мекка сноубордиста. Там строят сноуборд-парки, где очень крутые тренера – это основа основ по сноуборду. Много лет подряд туда ездил. Очень всё хорошо за исключением дальности и джетлага.
- Если не спорт, чем ты ещё занимаешься? Чем ты можешь занять свой досуг?
- В первую очередь, дети. Они у меня не сильно взрослые, они очень хорошо наполняют свободное время – это интересно. Общие развлечения, которые город может предоставить: концерты, кино, театры. Но если есть свободное время, то лучше, конечно, путешествовать.
- А можно тебя встретить в Москве на какой-нибудь тусовке гламурной.
- Уже нет и давно.
- Назови, пожалуйста, 3, на твой взгляд, самых крутых московских проекта жилой недвижимости.
- Если рассмотреть шире, не только в том сегменте, который мы строим, комфорт, безусловно, – "ЗИЛАРТ". Потому что это огромный масштабный проект, там сосредоточены огромные силы: архитектурные, креативные, финансовые. Масштабный, значимый, интересный проект. Уважаю за масштаб, за креатуру, вообще за то, что взялись. Наверное, по степени проработки нравится проект, который называется "Only". Потому что тут детальная и очень глубокая проработка. Похоже, люди, которые его реализуют, его любят, прямо сильно, и они им живут. А еще башня “Око” в Сити от Capital Group – тоже, мне кажется, хорошо реализованный проект. Наверное, на них остановился бы.
- И расскажи нам, с каких 3-х приложений ты начинаешь свой день?
- Это почта, естественно, это WhatsApp, и новости: либо MediaMetrics, либо Яндекс.Новости. Где будет гореть красный значок с сообщениями, с тех и начинаю.
- Спасибо большое!
- И тебе тоже спасибо!
