– Максим, ты родился и до 16 лет прожил в городе Баку, после чего в конце 80-х ты переехал в Москву и поступил в МАТИ. Скажи, почему физика, почему ты выбрал этот путь и именно Москву?
– Москву понятно почему – столица Родины. Я в школе достаточно плохо учился и по физике тоже, а в последний год занимался с репетиторами, как подготовка к институту. Попался очень хороший преподаватель по физике, который вообще от полного незнания предмета меня подготовил до 100% поступления, и, в общем, привил мне любовь к предмету. Благодаря ему, мне захотелось стать физиком.
– Ты, насколько мне известно, жил в общежитии, когда приехал. Расскажи, как вообще жизнь в общаге?
– Нормальная. Жили там то вдвоем, то втроем в комнате. Весёлая жизнь такая и довольно изолированная, то есть, можно там родиться, жениться, умереть, не выходя из одного здания. Так прикольно!
– Как ты вообще зарабатывал свои первые деньги?
– Первые деньги – это была торговля. В Лужниках торговали чем-то, какими-то продуктами, точки были у ребят с азербайджанцами из общежития, потом сами лицензии начали получать на эти точки. После сами начали какие-то товары брать на реализацию и продавать в Лужниках. Это были очень небольшие деньги, просто так на пропитание хватало – ходили в Макдональдс чуть почаще, и это было очень круто.
– Какое твое первое образование, которое ты получил в МАТИ?
– Инженер-физик. Специализация – физика твёрдого тела, механика разрушения.
– Насколько мне известно, в конце 90-х ты занимался программированием систем безопасности банка. Это правда?
– Был такой период.
– Расскажи, как ты превратился из физика в программиста?
– Физиком я никогда не работал, потому что понимал, что прожить на эти деньги невозможно будет, поэтому пошёл работать охранником в банке.
– Ты превратился в программиста из охранника?
– Да! Я сразу там начал системами техническими интересоваться, как охранник, читать, с английского перевел какие-то инструкции и меня отправили принимать системы безопасности, строили новые здания, и я там как-то начал заниматься программированием одной из этих систем.
Я программировал как-то и в институте, то есть, я понимал, что это такое, на каком-то базовом уровне, а там начал увлеченно этим заниматься. Мне нравилось и нравится это. Я сейчас же ничего не программирую, но это очень интересная работа. Была у меня история, что я хотел эмигрировать куда-то в Австралию, как программист, и я даже там какие-то сертификаты получил, потом забросил эту идею, к счастью.
– Расскажи, как ты вообще попал в девелопмент? Как это произошло?
– Акционер компании, в которой я работал, купил площадки, и мы начали формировать команду, которая будет заниматься этой недвижимостью. Я сначала очень так прохладно отнесся к этому. Был у меня знакомый брокер, который работал в компании «Covers», в которую через несколько лет и я пришел работать. Я с ним поговорил: «Слушай, какая-то такая история. Я занимаюсь совсем другими вещами». Тогда я занимался управлением бизнес-центра. Он сказал: «Да ты что, дурак? Это же очень интересно. Это девелопмент, это круто». Но я как-то относился – стройка какая-то, грязь там. Но потом дальше как-то все легко пошло-поехало.
– Ты в компании «ПСН» c 2012 года. Чем компания сегодня отличается от образца 2012 года? Что ты привнес в неё?
– Компания, конечно, сильно отличается. Я думаю, что привнёс, главным образом, новую команду, культуру. Вообще, наверное, трудно сказать, что осталось, потому что много изменилось. Дело в том, что тогда это была компания, которая занималась не девелопментом, а только управлением, эксплуатацией коммерческих зданий, и это другой уровень риска в бизнесе. Бизнес вообще другой, и направление девелопмента было в каком-то очень зачаточном состоянии.
– То есть, можно сказать, что кардинально изменилась эта компания?
– Очень сильно изменилась, стала девелоперской компанией. Когда я приходил, собственно, такую задачу мне и ставили. Это не благодаря мне, это благодаря команде. Один человек не может этого сделать. «ПСН Групп» стала довольно неплохой девелоперской компанией.
– Ты получил относительно недавно дополнительное образование в Гарварде, в Америке. Расскажи, насколько оно для тебя оказалось полезным, применяешь ли ты навыки, полученные там?
– Да. Это было для меня неожиданно, потому что за полгода до того, как я туда пошёл, я даже и не думал об этом. Такая случайность, за которую я как-то зацепился.
– Ты увидел объявление на столбе?
– Почти. Мой коллега посоветовал мне. Говорит: «Хорошая есть идея такая. Не интересно ли тебе?». Я сначала сказал, что учиться мне неохота, а потом что-то вернулся к этой идее, написал ему и пошёл поучился. Это был год, но не full-time год. Full-time оказалось только 6. За это время я многое получил.
Какие-то знания уложились, какие-то новые появились. Курс Real Estate – это совместная программа архитектурной школы и бизнес-школы Гарварда.
Там есть и экономика, и leadership, и дизайн мышления. В общем, очень-очень интересная программа, где были девелоперы, в основном, немного банки, архитекторы, то есть, это такая сфокусированная программа – одна из немногих в мире. Они её ведут уже 17 лет.
В общем, было довольно интересно. Знаниями я пользуюсь, что-то уложилось. Например, у меня не было финансового образования, и нет его, то есть, всё, что я знаю о финансах, я знаю из собственного опыта и умения понимать, видеть цифры, анализировать. Какие-то вещи уложились, потому что в Гарварде такой системный развяз дали, было моделирование. Можно много об этом рассказывать, было очень полезно, содержательно и, я считаю, не зря заплатил эти деньги.
– В 2017 году, относительно недавно, компания «ПСН» анонсировала новый проект под названием «Правда», который строится на улице Правда на территории вашей же площадки, судя по всему, бывшего издательского дома «Правда». Он чисто внешне, издалека, если посмотреть, похож по концепциям на ЖК «Среда», на ЖК «Домашний». Это тоже комплексное освоение территории, большой проект. Чем он кардинально и принципиально отличается от вышеназванных проектов?
– Он, конечно, не похож на них, но тебе, может, со стороны виднее. Для меня не похож. Скажу почему: «Среда» и «Домашний» – это проекты с разделенными жилой и нежилой функцией. Если там жильё, то это жилой квартал. Нежилая функция живет отдельной своей жизнью.
«Правда» – это квартал, где смешаны эти функции внутри одного проекта. Это скорее такая разнообразная городская среда, присущая центру города в большей степени. Я думаю, что это главное отличие.
Он больше, наверное, в нем выше проницаемость. То есть, этот проект весь будет не проходной насквозь. У жилой части будет своя изолированная территория, но, в целом, превалирует общий ландшафт, который связывает и жилые дома, и офисы. Это не жилой квартал, это скорее городской смешанный квартал.
– Это первый проект PSN в бизнес-классе?
– Да.
– Максим, как ты потребляешь информацию? Читаешь книги, газеты, интернет, телевизор, еще что-то?
– Газеты никогда не читал. Интернет читаю, новости Google. Facebook почти сейчас не пользуюсь, редко. Пожалуй, это всё. Когда в машине еду, слушаю радио. Телевизор не смотрю вообще.
– У тебя он есть дома?
– Да, недавно появился, 2 недели назад, но и то в виде фоторамки. Samsung выпустил такой телевизор – фоторамку. Я его купил, как фоторамку. Как телевизором я им еще не пользовался.
– Ты не можешь себя назвать интернет-зависимым?
– Я могу легко скатиться в зависимость, если начну активно пользоваться какими-то социальными сетями, но я не интернет-зависимый, надеюсь. Хотя все зависимые, наверное, тоже думают, что независимы, но я не интернет-зависимый.
– У тебя есть страница в Facebook?
– Есть.
– Почему ты стал не так активно ею пользоваться, особенно в последнее время? Это ведь площадка для того, чтобы высказывать своё мнение, может быть, даже от компании какую-то позицию высказывать, чем многие пользуются.
– Ты знаешь, главным образом, потому что Facebook искушает жить чужой жизнью и испытывать мелкие и чужие эмоции. Ты листаешь эту ленту, смотришь на чужую, якобы настоящую, жизнь, хотя она никакая не настоящая, и у тебя вспыхивают какие-то короткие моментальные эмоции, все статьи бесконечные про 10 способов, 3 мысли и прочее.
Я осознал, что посидел в Facebook полчаса-час, это время пролетело в моей жизни, но во мне ничего не осталось. Вся эта информация влетела и вылетела. Я посмотрел на жизнь людей, с которыми в жизни, может быть, и знаком, но не знаю их. Меня, по большому счету, мало интересует их жизнь, я почитал про новости, события, которые не затрагивают никак мою жизнь и не могут затронуть. То есть, много малосодержательной, эмоциональной информации, которая просто время высасывает и ничего не оставляет во мне, поэтому я как-то потихоньку стал меньше пользоваться Facebook.
С точки зрения бизнеса, ты знаешь, я не так давно встречался с человеком, который мне говорит: «Надо работать над личным брендом через соцсети».
– Это случайно сказал не Дмитрий Котровский?
– Нет-нет. Сказал специалист по этим личным брендам. Я говорю: «Что такое личный бренд? Зачем?». Он говорит: «Это объяснил мне человек». Я говорю: «Правильно я понимаю, что это для того чтобы люди думали, что ты несколько лучше, чем ты есть на самом деле?». То есть, продать людям идею, которой нет. Мне такой личный бренд не нужен, не интересен. Лучше пусть такой, какой есть, он и будет.
Поэтому воздействовать как-то на общество через социальные сети мне не хочется. Зачем? Не нужно. Я даже количество людей сократил, хотя переживал, что каких-то там удаляю друзей, к которым тепло и уважительно отношусь, но с которыми, например, год не общался. И что, мы друзья? И что из этого? Я ещё 5 лет не буду с ним общаться, увижу, как человек съездил на Мальдивы.
– Очень жестоко звучит с твоей стороны, особенно в 2017 году. Я согласен, что здесь как бы ничего такого нет, но многие удаление из друзей воспринимают прямо как трагедию, что-то очень личное.
– Да, я поначалу, когда только начал, добавлял всех знакомых бесконечно. Потом я подумал: «Я же с этими людьми не общаюсь. Я мало их знаю».
Когда какие-то люди говорят: «Мы с вами друзья на Facebook» - а я понимаю, что этого человека вообще не знаю даже, вспомнить не могу, начинаю задумываться, что проблема во мне, наверное.
Но если рассудить: не общаюсь я с этим человеком, какой он мне тогда друг? Поэтому я подумываю, наверное, надо оставить только тех, чья жизнь или лента меня реально интересует. Такие люди есть. Я с ними точно знаком. Я с ними общаюсь в реальной жизни.
– В связи с этим особенно ценно то, что на твоей странице, есть репост нашего обзора, моей коллеги Олеси Грузинской на жилой комплекс «I'M» на Садовом.
– Это же часть, связанная с бизнесом. Если ты видел, там много каких-то постов, связанных с работой, а у вас хорошее интервью было.
– Большую часть жизни ты живешь в России, в Москве?
– Да.
– Но в душе ты кем себя считаешь больше: русским или азербайджанцем?
– Азербайджанцем себя в душе считать трудно, потому что у меня нет азербайджанской крови. Вообще я, наверное, больше русский. Я очень спокойно отношусь к национальности. Во мне течет 3 крови: русская, украинская, осетинская. По фамилии – осетинская. Когда-то думал – я осетин. Хотя в Осетии ни разу не был.
Прожил в Баку в армянском районе. С детства наблюдал сначала очень толерантные отношения двух народов друг другу, потом ненависть. Антисемитизм наблюдаю всю свою жизнь в России. Во мне это, наверное, непринятие к делению по национальностям какое-то рождало.
– Это, конечно, всё очень печально, особенно в 2017 году странно, что такое ещё происходит. Я знаю, что ты очень любишь Баку. Часто ли ты бываешь на Родине?
– Крайне редко. Может, раз в 5 лет там бываю. У меня семья, родители, переехали в Киев давно. Там живут одноклассники. Опять же, жил в армянском районе, поэтому большая часть одноклассников тоже разлетелась кто куда. Это скорее место детства. С 16 лет, т.е. большую часть жизни, я не живу в Баку. Для меня это скорее такая сказка. Когда там бываю, хожу по улицам и говорю: «Ух ты, круто. Я здесь детство провел». Но тесной связи у меня нет с городом.
– Вообще ты часто путешествуешь?
– Смотря с кем сравнивать. Не знаю, но бывает, езжу куда-то. Может, 5-10 раз в год куда-то еду.
– Это нормально. Я думаю, что можно считать, часто. Я знаю, что ты занимаешься виндсерфингом. Где ты катаешься? Как ты приобрел это хобби?
– Это очень похоже на москвичей - увлекаться видами спорта, которые здесь недоступны: горными лыжами, виндсерфингом – и страдать. Нет, чтобы домино, городки – кайф получать здесь. Нет, нам надо обязательно увлекаться тем, по чему можно страдать. Понравилось мне это очень давно на Казантипе в 1999 году.
– Я, кстати, об этом читал. Ты ещё и тусер, судя по всему?
– Нет, но там был. Как-то с того времени по-тихонечку начал учиться, кататься, не профессионально, но, если мне дадут выбор, куда поехать, то я полечу в Дахаб и там с удовольствием проведу 2-3 недели. Сейчас, к сожалению, нет нормальной связи с Египтом. Очень люблю кататься, катаюсь в Дахабе чаще и на Родосе.
– Назови 3 самых крутых, на твой взгляд, проекта в жилищном строительстве на территории Москвы.
– «Среда», «Домашний», «I’M».
– Это не считается. Это читерство. Конечно же, я понимаю, что ты свои проекты любишь. Давай внесём один какой-то проект из тех, что делаете вы.
– Нет, я пошутил, конечно. Не буду я называть никаких проектов. Скажу почему: я очень специфически отношусь к конкуренции. Мы периодически куда-то ездим, смотрим на объекты конкурентов, но я конкурирую всегда только сам с собой. Я не завидую конкурентам, которые сделали хорошие объекты. Я их никогда недооцениваю, не считаю, что они фигню какую-то сделали. Но я просто трачу время на свои проекты, на то, чтобы они были хорошими настолько, насколько я могу их сделать хорошими – вот и всё. У каждого девелопера и у каждого проекта есть чему научиться, есть какие-то свои фишки. Когда я где-то хожу по объектам, стараюсь это подсмотреть, но какие-то 3 самых крутых, наверное, не назову.
– Но тем не менее, квартиру, насколько это мне известно, ты приобрел в вашем проекте «Полянка».
– Да, это правда.
– Потому что это очень крутой проект. Какие черты в себе ты не любишь?
– Так я и рассказал тебе прямо. Честность, отвагу. Избыточные, какие черты я не люблю в себе. Мне кажется есть какие-то, наверное, вещи, которые я не люблю, но публично о них рассказывать – зачем? Не серьезно будет. Никто не поверит.
– О’кей. Есть ли тогда в жизни вещи, события, либо, может быть, какие-то поступки, что ты вспоминаешь с улыбкой, и о которых с удовольствием будешь рассказывать своим внукам?
– Ты знаешь, я как-то раз сел и на листочке написал, почему я молодец, чему в жизни научился, чего добился. Внушительный список получился. При этом, я бы ничего сейчас такое не выпячивал, чем горжусь. Много, чем горжусь.
– Но я тебя не прошу выпячивать. Смотри, когда ты сам где-то рассказываешь: «Я такой, я такой» – это одно. Но когда тебя спросили, я думаю, что можешь что-то такое вспомнить, рассказать, что тебе душу греет.
– Душу мне сильно греет то, что мы с командой за 5 лет создали одну из самых крутых девелоперских компаний в Москве. Это мне реально греет душу, прямо сам себе ставлю зачёт. Дети мои душу мне греют сильно.
– Ты яркий представитель self-made man. Ты сделал себя сам. Расскажи, какие черты характера, случайности, факторы сделали из тебя того, кем ты являешься?
– Ты знаешь, жизнь постоянно подбрасывает выбор. Каждый день, каждую минуту, в каждом разговоре. Делаем мы выбор иногда осознанный, иногда не осознанный, но этот выбор нас всегда куда-то ведет.
Жизнь моя мне очень нравится, она интересная. Но я думаю, что там, где я сейчас, – во-первых, потому что какой-то мотор есть, который меня заставляет всё время куда-то вперёд идти. Во-вторых, я думаю, потому что спокойно отношусь к неопределённости, то есть, когда жизнь даёт выбор остаться на месте, в безопасности, или уйти, двинуться в сторону куда-то, где чуть страшно, неопределенно, неизвестно – я иду туда, где неизвестно. То есть, это и хорошо, и плохо. Я никогда не строю каких-то своих личных жизненных планов. Для меня знать летом, куда я поеду зимой – это похоронить отпуск. Комфорт находиться в неопределённости и принимать на себя какие-то жизненные риски, он, наверное, помогает мне.
Ведь очень часто в жизни есть выбор, обмен свободы на безопасность. Когда тебя жизнь всё время втягивает в какие-то конвенции: стать членом партии, войти в какой-то формат, – ты обретаешь безопасность в этом формате, но ты теряешь свободу. Этот выбор очень часто люди делают неосознанно, в сторону безопасности и потери свободы, а я не всегда.
– Но в любом случае, как мне кажется, под лежачий камень вода не течет, надо что-то делать, шевелиться.
– Ты тремя словами выразил то, что я пытался объяснить, как-то мучительно 3 минуты.
– Это мне просто мама с детства говорит. Поэтому я думаю, что всё, что говорит мама, надо соглашаться и делать.
– Это тоже опасная стратегия.
– Спасибо большое!
– Спасибо тебе, Стас!
